Я пробежал глазами по террасе в поисках Эндо-сана и обнаружил его в группе японских бизнесменов. Он увидел меня и подошел.

– Мы уже встречались, Эндо-сан, не так ли? – спросил дед.

Тот кивнул. В тот миг, когда они пожимали друг другу руки, я почувствовал, как что-то вокруг сдвинулось, вышло из фокуса и тут же встало на место. Я словно опьянел, но при этом еще не сделал ни глотка алкоголя.

– Вы – тот, кто учит моего внука.

– Да. Учить его – одно удовольствие, он жаждет знаний. Это просто чудо, что я нашел такого, как он. Я много путешествовал, но еще не встречал никого с его способностями. Он схватывает все на лету.

– Почти как если бы уже учился этому в другой жизни, а?

Лицо Эндо-сана просветлело.

– Вы верите в это, господин Кху?

– Да, верю.

– Тогда вы понимаете, что некоторые вещи нельзя остановить, им надо позволить идти своим чередом, вне зависимости от последствий?

– Я знаю, что никому не дано сойти с пути на континенте времени.

Я слушал их странную беседу, и меня охватило чувство нереальности происходящего. Это было все равно что слушать двух монахов, споривших о существовании пустоты. В памяти всплыло сказанное Эндо-саном в Храме змей; каким же далеким и давним это теперь казалось!

– Я обучаю вашего внука так хорошо, как только могу, чтобы он мог посмотреть в лицо жизни, которая ему предстоит.

– Понимаю. Но ведь мы оба знаем, что совершенство недостижимо? В мире полно вещей, преодолению которых нельзя научить.

– Это будет зависеть от силы и крепости духа ученика и от того, насколько безысходным окажется его положение.

Дед был раздосадован.

– Это несправедливо, господин Эндо.

– Над этим я не властен, господин Кху, – сказал Эндо-сан, и в его голосе прозвучала невыносимая грусть.

– О чем вы говорили? – спросил я, когда Эндо-сан присоединился к группе гостей.

Вид у деда был отсутствующий, и он откликнулся, только когда я тронул его за рукав.

– Мы говорили о судьбе. Что никому не дано ее избежать.

– Вы, кажется, ему поверили.

– Он сказал правду. Но то, как он с ней обращается, делает его опасным.

– Дедушка, я вас не понимаю.

– Он когда-нибудь говорил с тобой о прежних жизнях?

– Да, один раз.

– И?

– Я ему поверил.

– Но у тебя остались сомнения.

Мне не нравилась тема, к которой свернул разговор. В такой великолепный вечер у меня не было никакого желания слушать о своем прошлом или будущем.

– Пойдемте. – Я потянул его за рукав.

Я привел деда к фонтану. Освещенные окна, отражаясь на пенистой воде, придавали ей цвет шампанского, которое подавали в доме. Он обошел вокруг него, так же как я в Ипохе.

– Ты не солгал. Я не вижу разницы.

– А вон там, наверху, ее комната. – Я указал на второй этаж. – Она видела фонтан из окон. И слышала тоже.

– Ты не оставишь меня ненадолго? – спросил он, присаживаясь на край фонтана.

– С вами все в порядке?

Он улыбнулся:

– Иди, помоги отцу. Позже поговорим.

Большинство гостей прибыли в одно и то же время, и, увидев меня рядом, отец вздохнул с облегчением.

– Резидент-консул с супругой; Монки Харгрейвз, редактор газеты; а вот и Таукей Ийп с сыном. Интересный будет вечер.

Я не слушал его; у меня в голове крутились слова, которыми обменялись Эндо-сан с моим дедом, пытались склеиться вместе, чтобы я мог их понять.

Таукей Ийп с Коном вышли из машины и поднялись по ступенькам. Пожимая руку отцу, Кон произнес:

– Мне нужно срочно вам что-то сказать.

Увидев выражение их лиц, я сказал отцу:

– Я приведу Уильяма с Эдвардом, чтобы они встречали гостей. Встретимся в библиотеке.

Когда я вошел в библиотеку и закрыл за собой дверь, отец стоял, прислонившись к столу красного дерева у окна.

– В чем дело? – спросил я у Кона.

– У нас есть сведения, что коммунисты заложили в доме бомбу.

– Где именно?

Кон покачал головой.

– Нам известно только, что это месть за то, что вы применили против них силу. Они знают, что на приеме много гостей, что здесь собрались все, кому они желают смерти: резидент-консул, туаны, пресса. Первая полоса выйдет что надо.

– Нам нужно попросить всех разойтись?

– Начнется паника, – возразил отец.

Я не стал спрашивать Кона, откуда они с отцом получили эти сведения. Кону я доверял, и спросить значило бы оскорбить их. Наверняка они внедрили в ряды коммунистов членов своего общества.

– Давайте подумаем. Бомбу, скорее всего, заложили туда, где соберется больше всего народу. Сначала проверим газон. Разобьемся на группы и обойдем весь дом, – решил Ноэль.

– Несколько наших людей ждут за воротами. Можно им войти, чтобы помочь в поисках? – спросил Таукей Ийп.

– Конечно. И потом, пожалуйста, попросите их присоединиться к гостям.

В этом был весь отец. Начавшись, вечер должен был продолжаться.

Кон вышел за мной. Дом и сад выглядели празднично и были полны народу, гости в белых и бежевых смокингах и белых рубашках смотрелись единым целым. На этом сплошном белом фоне выделялись только женщины в ярких оранжевых, голубых и красных платьях.

Мы начали со столов. Они были накрыты плотными белыми накрахмаленными скатертями, края которых были задрапированы с помощью голубых лент; на них клумбами ледяных кристаллов-цветов были выставлены бокалы для шампанского.

Кон заполз под первый стол и вылез, отряхивая колени.

– Ничего.

– А ты вообще знаешь, как она выглядит? – спросил я и совсем не удивился, услышав в ответ «да».

– У нас еще восемь таких.

Я направился к следующему столу. Мы заползли под каждый, тщательно все проверяя, чем привлекли внимание гостей, которые стали спрашивать, что мы делаем.

– Мы ищем щенка моей сестры, – ответил я.

– Нашли что-нибудь? – спросил отец, когда мы встретились на кухне.

Я покачал головой. В моих мыслях копошилось какое-то воспоминание. Но когда я попытался поймать его, оно ускользнуло прочь. Напрягаться и вспоминать было напрасно; я знал, что если успокою разум, то воспоминание сразу вернется.

– Мы проверили парк, гараж и помещения для прислуги, – сказал Таукей Ийп. – Все выглядит как обычно.

– Может быть, ее еще не заложили, – предположил Кон. – Возможно, они до сих пор носят ее при себе, поджидая нужного момента и подыскивая удобное место.

Таукей Ийп раскурил сигару.

– Нам нужно быть начеку.

Наблюдая за кончиком сигары, я слегка подвинулся, чтобы избежать облака дыма. И тут мне вспомнился разговор с Эндо-саном и официант, который меня отвлек.

– Тогда в доках был один индиец, – сказал я отцу. – Помнишь? Тот, который кричал и подбивал рабочих. Я сегодня его здесь видел. Это один из официантов.

– Покажи его нам, – сказал Таукей Ийп, глядя на сына, который последовал за мной, когда мы снова вышли в толпу гостей.

– Прибыл Танака-сан, – сообщил я Кону.

– Сейчас некогда, – ответил он, помахав сэнсэю перед тем, как нырнуть в толпу. Пару раз мне показалось, что я увидел того индийца, но оба раза ошибся. Музыка захватывала, и я заметил, что отбиваю такт рукой по бедру, пока мы с извинениями протискивались среди собравшихся.

– Все ищете щенка? – спросил кто-то.

– Нет, его мы нашли. Сейчас нам нужен официант.

Мы направились обратно в дом, не обращая внимания на Изабель, которая махала нам рукой. Дед похлопал меня по плечу.

– Что-то случилось?

– Я вам потом расскажу, – бросил я на ходу. И поймал взгляд Кона.

– Вон он.

Официант входил в дом. На его лицо падал яркий свет садовых фонарей, и я понял, что это тот самый человек из порта. Мы зашли следом, и Кон сказал:

– Позови моего отца и своего, встретимся в библиотеке.

Кивнув, я выбежал в парк и обнаружил их в окружении деловых партнеров. Отец увидел меня, и я сделал ему знак. Они откланялись и пошли за мной.